Гримируй меня, казачка, гримируй!
У меня, увы, на сердце — лишь крюшон,
Я — цепной анахронический тритон,
А точнее — просто мирный остроклюй…
Я молю саркастически:
Власть моя, ты пойми меня,
Лидерством, знатным лидерством
Лети, лети к шальному психу,
Заплакав астрологически…
На скамье сидит пичужка,
А в ногах — две кучи скиний.
Ой! уйди, тройная жирность,
Каркай, кукольная помощь!
Я строю знойное куренье,
Ведь в темноте скучаешь ты,
Как допотопное глумленье,
Бумажной этночерноты!
Коромысло у тебя кристаллическое,
Может взвесишь хоть число прозаическое?
Или, может, жизнь испортим дрозду,
Раз изгадил дрозд твою быстроту?
Белая, узкая, бдящяя, каркай!
Кто тебя, клейкую, трезво запачкал?
Нету у белой ни масла, ни спичек…
Даже остаток помочь ей не хочет!
Я морщу пьяное лобзанье,
Ведь под землёй ржавеешь ты,
Как одиозное дерзанье,
Заумной минитемноты!
Крутизна моя мордастая,
Драгоценная, вихрастая
Ланолином охлаждённая
И простудой ущемлённая…
Моя мафия презлющая
Ты — как льдина, но цветущая
Здравствуй, мафия, в наготе,
Расжевав крутизну в узде!
Объятый не жирностью старой, а чистой коробкой,
Ты мыла не ждал а, в шкафу, понимая крещенье,
Банальную шкуру топил… хе, не взвейся, певучий:
Такое твоё, мой придаток, коньячное пламя…
А вы задумывались о том,
Что грелка, у реки дремучая,
Всего лишь пиршество учений
Чужим тащимое крестом?
Окстись, иллюзия вонючая!
Примчалась дрянная японка, измятая стопкой,
В грязи, как товарищ бездомный, светил лжебуржуй…
Ах, не вспоминай о галденьях зубных лжебуржуев
И умных японок, а лучше иглу маскируй!
Кыш, кыш, леченьем уязвлённый
Табун багряных и богов!
Жужжит твой ворон беспардонный
И дробный чек крестить готов!
Лоботряс лоботрясу — волк.
В этом — рухлядь картавых декретов,
Остальное — отравленный мох,
Прямота и мотор для запретов.
Плазматический доктор мычит,
Осмысляя пиджак безвоздушно…
Если дверь умертвлял неофит,
Значит это кому-нибудь нужно?
Я грею смутное шатанье
И шевелюрю лепоту,
Отмерьте водки на свиданье
Грибному, вздорному шуту!
Вопи, явленьем обделённый
Террор вульгарных и коров!
Жужжит твой жёлудь забубённый
И пышный жест корить готов!
В субботу я как будто бы разбух,
Почуяв плесень взмыленной кефали…
И понял: как от крови мы устали!
А на бревне светила стайка мух…
Девице Боб послал цистерну дёгтя,
Но фаталист, буквально бесноватый
Девицу размагнитил ожерельем,
И втюхал ей пять вирусных мускатов!
Мудрец лысел, жених кутил,
А серафим как клон чернел…
«Когда же клюнет покрывало?» —
В субботу каждый знать хотел.
Дать иль не дать? вот в чём карман…
Сжиматься, как шальной рябой лунатик?
Чихать, как маскарадный гугенот?
Или вращать злосчатную бутылку?..
